Несмотря на проскальзывающие в тексте пассажи о тоталитаризме, «людоедской сущности» национал-социализма и прочие ритуальные для литературы о национал-социализме штампы, книга Олега Пленкова прежде всего, представляет интерес как беспристрастное изложение двенадцатилетней истории культуры Третьего Рейха. Причём понятие «культура» даётся в более широких рамках, чем представление о художественной продукции творческой интеллигенции. Большое внимание в книге уделяется спорту, народному образованию, взаимоотношениям церкви и национал-социализма. А так же морально-этической атмосфере в обществе.

Национал-социалистическая культура, несмотря на модные попытки отождествить её с советской культурой, была явлением исключительно германским и самобытным. Она не была «атакой авангардистов», разбившейся о менеджерское мировоззрение и интересы партии-гегемона, как в России и Италии. Наиболее точно суть национал-социалистической культуры, как «культуры национального реванша» выразил публицист Фридрих Гусонг через несколько недель после прихода Гитлера к власти.

«Случилось чудо. Их больше нет… Они претендовали на то, чтобы быть олицетворением германского духа, германской культуры, германским настоящим и германским будущим. Они представляли германию перед всем миром, они говорили от её имени. Все остальные были для них греховной и жалкой поделкой, отвратительным мещанством. Они всегда сидели в первом ряду. Они присуждали себе рыцарские титулы духа и европейства. Нерешенных проблем для них не существовало. Они «создавали» себя и других. Кто бы им не служил, его успех был гарантирован. Он появлялся на их сцене, печатался в их журналах, его рекламировали по всему миру; его товар рекомендовался вне зависимости от того, был ли это сыр или теория относительности, порох или современный политический театр, патентованное лекарство или права человека, демократия или большевизм, пропаганда за аборт или против устойчивой политической системы, дурная негритянская музыка или танцы нагишом. Иными словами, не существовало более наглой диктатуры, чем диктатура демократической интеллигенции и литераторов». Именно эту культуру имел в виду персонаж ведущего национал-социалистического драматурга Вильгельма Йоста, когда говорил: «когда я слышу слово культура, я хватаюсь за пистолет».

За несколько месяцев 1933 года положение полностью изменилось. Культура перестала быть объектом гешефта. Люди Веймарского отстоя стаей утекли за границу, в основном в США. Успехи Германии в области литературы, музыки, кинематографии вынуждены были признать даже противники Гитлера и НСДАП. Гениальный норвежец Кнут Гамсун даже передал Геббельсу свою Нобелевскую премию в знак восхищения молниеносным возрождением германской культуры.

Мифы о якобы возврате в варварство, борьбе против интеллектуалов, оскотинивание народа, проводимыми национал-социалистами, скорее относятся к самим антигитлеровским странам, чем к Третьему Рейху. Было убрано лишнее. «Всё слабое должно быть вычищено и выброшено». Упадочническая литература, шизоидная живопись, остряки из кабаре — предтечи российского «Аншлага». На смену этому ненужному пришли свежие, как сейчас принято выражаться, креативные силы, обречённые на безвестность при социал-демократическом режиме.

В этой связи следует вспомнить знаменитое сожжение книг в Берлине 11 мая 1933 года. Действо это ни что иное, как старинный студенческий обычай, которому национал-социалисты придали политический смысл. Если бурши сжигали ненужные и опостылевшие книги после окончание учёбы, то члены национал-социалистического студенческого союза сожгли книги ненужных и опостылевших авторов. Интересно, что сочинения Ленина национал-социалистами никогда не сжигались и даже не изымались из библиотек. В библиотеках они были помещены в специальные шкафы для «отравленной литературы» с пометкой «Gifischrank». Из иностранных авторов были популярны и издавались Хэменгуэй, Фолкнер и… Антуан де Сент-Экзюпери. Издавался даже сожжённый 11 мая Томас Манн, так как запрет на те или иные книги распространялся только на публичные библиотеки, но не касался частных.

Что касается театра, то в книге приведено высказывание театрального критика, по национальности еврея, Марселя Рейх-Раницки: «Несмотря на то, что на театральных программках красовалась свастика, это было лучшее время для немецкого театра».

В общем, книгу Пленкова можно цитировать до бесконечности, но гораздо интереснее будет её прочитать.

Гессе - "Сиддхартха"

Читаю. Не нравится пока. Посмотрим, что дальше будет...

Пастельных сцен мала??

Почти дочитала. До сих пор не впечатлило ни-че-го.

А "игру в бисер" хошь почитать? Также философски, но более занудно.

Неправда! )
Куда лучше "Сиддхартхи".

Дайте что-нить почитать

Дайте что-нить почитать

Могу предложить немецкий, американский и еще хрен знает какой романтизм. В электронном виде.

Понравилось четыре, в том числе сага Анджея Сапковского о гуситской Чехии.

Ага

Менли П. Холл - "Энцинклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии", интересная книжка, есть интереные весчи... Аудио книга: незабвенный Ф. Ницше - "Рождение трагедии или Эллинство и пессимизм", книга интересна, но вот слог витиеват. Хотя, любая филсофия в переводе, несколько нелепо выглядит...:)

Начал читать Светлана Алексиевич "Чернобыльская молитва"
трудно читается... сильные эмоции...