Людям с сильным рвотным рефлексом смотреть фильмы «Тромы» противопоказано. Но если у вас крепкий желудок, да еще чувство юмора наличествует, то вы можете даже удовольствие получить. «Трома» — независимая киностудия в Нью-Йорке, спе-циализирующаяся на сатирических ужастиках, в которых много хоррора, кровищи, скабрезностей, голых тел, вербального хулиганства. Руководит ею с момента создания 61-летний Ллойд Кауфман – продюсер, режиссер и актер. Учась в Йельском университете, он увлекся фильмами класса B. Первый фильм – 15-минутную короткометражку о том, как режут свинью – он снял на каникулах в Чаде. Начинал карьеру продюсера вместе с Оливером Стоуном, но потом их пути разошлись. В 1974 году совместно с Майклом Херцом организовал студию «Трома». Первые их фильмы были с уклоном в секс, но по-том эротику уравновесили ужасами с политическим и социальным подтекстом. «Токсический мститель» стал общенациональным хитом на десятилетия, а сам Кауфман – культовой фигурой независимого кино США.
Благодаря посредничеству продюсера Ланы Паршиной Кауфман пригласил меня посетить штаб «Troma Entertainment» в Трома-билдинге на 9 авеню в Манхэттене. Компанию мне составила моя дочь Мария, которая давно обожает фильмы Кауфмана и приле-пила на свою машину стикер «Тромы».
Офис Кауфмана довольно просторен. Но поскольку забит под завязку всякой всячиной — кассетами, книгами, журналами, дисками, грудами плакатов, всякими финтифлюшками, — то кажется тесным. У одной стены сидит Ллойд, у другой, напротив него, расположился в чисто американской манере, положив ноги в кедах на стол, его партнер Майкл Херц. Ллойд чрезвычайно разговорчив, он просто Цицерон, причем с бездной юмора. Майкл – полная ему противоположность. Мои попытки втянуть его в общий разговор разбивались о его сверхлаконизм. Он нехотя отвечал мне — «да», «нет» — и замолкал.
Я не мог удержаться от соблазна начать разговор с Ллойдом с занимавшей меня пустяковины. Я и раньше, просматривая рекламные ролики «Тромы» или фотографии в журналах, дивился его умению в момент съемки строить одну и ту же придурковатую гримасу. Одно выражение лица на всех фотографиях на протяжении многих лет! Как же ему это удается?

— Потребовалось лет сорок практики, — говорит Ллойд и мгновенно корчит фирменную гримасу. – И я отшлифовал самое идиотское выражение лица за всю историю человечества. Это было нелегко. Мне мешали. Мне ставили подножки. Меня сбивали с толку. Но я добился своего.

— Для того, чтобы пускать столько крови в кино и показывать столько ужасов, нужна стальная воля. Нужно быть упорным и целеустремленным. Нельзя раскисать, да?

— Да, это искусство. И страсть. Без страсти нельзя. Был у нас такой фильм, «Застрял в тебе» (Stuck on You), там хореографию делал Жак д'Амбруаз, один из легендарных танцовщиков, лю-бимец Баланчина. Он излучал страсть. Это была, я считаю, наша лучшая комедия.

— Вы считаете все свои фильмы комедиями? Даже самые страшные?

— Да, конечно. Точнее сказать, это сатира. Политически заряженная, социально значимая и, надеюсь, занимательная для зрителей.

— Правомочно называть «Трому» первопроходцем комедии ужасов?

— Ну, согласно Питеру Джексону, Такаши Миике и другим ребятам, я являюсь создателем жанра фарсовой комедии ужасов (slapstick gore movie). Но если бы только этим жанром все ограничивалось, я не думаю, что мы просуществовали бы почти 35 лет как независимая кинокомпа-ния.

— Так чем же берет зрителя «Трома»? Что вас отличает как брэнд?

— Мы всегда даем пищу для размышлений. Это не протертое пюре для младенцев, а настоящая, калорийная еда. Большая пресса — «Нью-Йорк таймс», например — освещает сплошной примитив, киношный бэби-фуд. Вот вышли «Трансформеры». Столько шуму! А ведь это чистый бэби-фуд.

— Почему же взрослая американская публика потребляет такое «пюре»? Привыкли?

— Да им всем мозги здорово прочистили. Наш новый фильм, «Атака куриных зомби» (Poultry-geist), именно об этом, о массовом отупении. Малышам дают утром фруктовые леденцы, днем их кормят в «Бургер кинге», а вечером они пожирают чипсы в «Макдональдсе». Наше кино о таком вот типичном заведении фаст-фуда, построенном на месте древнего индейского кладбища. Индейцев безжалостно истребили, а сейчас столь же жестоко истребляют миллиарды цыплят. У нас в фильме цыплята-диссиденты устраивают бунт и, превратившись в зомби, мстят людям.

— Понятно, вам не нравится джанк-фуд. Но это только одно из проявлений унификации и глобализации. В принципе, быстрое и обезличенное обслуживание является со-ставной частью всей нашей трэш-культуры.

— Да, и очень жаль, что так! Мы начинали в 1974 году, не имея цента за душой. Но нам удалось заинтересовать прессу, мы смогли конкурировать. Только потому, что не все кинотеатры были поглощены крупнейшими студиями и их филиалами. Это сегодня несколько вертикально ин-тегрированных конгломератов контролируют всю киноиндустрию. Власть концентрируется в одних руках – это плохо и очень деморализует молодежь.

— Я поразился провидческой силе «Тромы», когда смотрел «Атомную школу» (Class of Nuke "Em High). Мне кажется, там предсказан Чернобыль.

— Мы показывали «Атомную школу» в мае 1986 года на кинофестивале в Каннах. Тогда началась паника из-за того, что чернобыльская пыль двинулась в сторону Европы. Люди перестали есть мясо и пить молоко из Восточной Европы.

— А с чем связан постоянный интерес «Тромы» к науке? Причем к науке взбесившейся, пошедшей наперекосяк?

— Мы придумали целый город, Тромавилл, в нем живут люди, которым не нужны ни Хиллари Клинтон, ни какой-нибудь миллиардер в качестве советчиков и указчиков. К сожалению, время от времени они становятся жертвами разных элитных образований – Конгресса, местных бюрокра-тов, профсоюзов, корпораций. Чтобы с элитами бороться, нужен Токсический мститель или Сержант Кабукимэн. Иногда, как в фильме «Война» (Troma's War), сражаться с террористами, присланными элитой, выходят простые граждане. Мы всегда берем сторону обиженных, обделенных и эксплуатируемых. В наших фильмах важны нюансы, подтекст. Вот в «Токсическом мстителе» нашего одинокого героя до конца его схватки с истеблишментом поддерживают только его мать, «голубые» и маленькие дети. Остальные его ненавидят, и только в финале осознают, что он хороший парень.

— А откуда название «Трома»?

— Из латыни. Оно означает «отличное качество на целлулоиде» (дружный смех, Кауфман продолжает хохмить). Цезарь использовал это слово в войнах с галлами. Ну а вообще-то ничего не означает. Глупое название, которое придумал мистер Херц. Посмотрите на него, книжку читает. Очень образованный господин (Майкл вяло реагирует на подначки, поднимает глаза на секунду и опять погружается в чтение).

— Что вы читаете, Майкл?

— (Майкл, после долгой паузы). Das Capital.

— (к Кауфману). А почему действие ваших фильмов происходит в основном в Нью-Джерси?

— Нью-Джерси – обиженная судьбой глухомань. Мы вообще поддерживаем всех обиженных – геев, инвалидов, мутантов. Нью-Йорк считает себя пупом земли, а Нью-Джерси находится где-то в районе… Но Нью-Йорк зря задается. Лондон в финансовом плане покруче будет. Нас больше интересует провинциальная, типичная Америка. Похожее сатирическое кино снимал когда-то один из великих режиссеров Престон Стурджес.

— В каталоге «Тромы» я с удивлением обнаружил советско-югославский военный боевик «Битва на Неретве». Обычный военной эпос. Как-то он не укладывается в вашу концепцию сатирического хоррора.

— «Трома» покупает очень много фильмов. Сами мы сделали около ста фильмов, а остальные 800, входящие в нашу видеобиблиотеку, купили. Мало кто может конкурировать с Мердоком, «Парамаунтом» и другими конгломератами. Они разоряются и продают свои коллекции. А мы покупаем. Мы также дистрибутируем примерно 400 классических фильмов Голливуда 30-40-х годов. У нас есть экзотические фильмы noir, фильмы с Гарольдом Ллойдом, первый фильм Дастина Хоффмана. Мы очень преуспели в том, чтобы постоянно терять деньги на этой коллекции.

— Но вы тем не менее продержались более тридцати лет. Как вы выживаете? Как конкурируете с прокатными корпорациями и студиями-«мейджорами»?

— Мы скромные ребята, не заносчивые. Конечно, у нас превосходный офис, стекло, сталь, везде аквариумы с редкими рыбками (обводит помещение рукой – разумеется, никаких аква-риумов и в помине нет). Но мы обожаем кино. И фанаты нас обожают. Они нас реально поддерживают. «Трома» — это брэнд. И мы популярны. Даже в России, где я побывал несколько лет назад, меня пригласили срежиссировать музыкальное видео. Вечеринка в ночном клубе в Москве была классная, пришла куча народу. Мы там повесили плакаты с Токси и Кабукимэном. Клево было. Там меня угостили водкой «Кауфман». Люди просили меня ставить автограф на пиратских кассетах с нашими фильмами, по два на кассете, — знаете, такие поддельные коробки с черно-белыми ксероксными обложками. Сейчас у нас появился там легальный дистрибютор, фирма «Кармен», хорошие ребята, недавно купили права на «Атаку куриных зомби».

— Кстати, у вас тут рядышком «Макдональдс».

— Да, соседняя дверь. Они-то и подали нам идею. Огромный их знак перегородил половину нашего фасада. Тут же начались протечки, в подвале завелись крысы — огромные, как еноты, а у нас их все 15 лет, сколько мы здесь существуем, не было. Все это еще больше укрепило нашу ненависть к джанк-фуду. Потом я прочитал потрясающую книжку «Нация фаст-фуда», по которой потом был сделан плохой фильм – не нами.

— А премьера «Атаки куриных зомби» где была? Не в «Макдональдсе»?

— Нет, в Милуоки.

— Почему там?

— Они нас пригласили. Никто больше не пригласил. А они пригласили.

— Неужели Нью-Йорк не заинтересовался?

— Нью-Йорк нас ненавидит. Мы напечатали 15 копий, после премьеры показали их в Аризоне, Техасе, в других штатах. Мы сами прокатываем свое кино. В 80-е годы мы показывали фильмы в 25-30 кинотеатрах Нью-Йорка, но сейчас все точки монополизированы и крутят только голливудское кино по долгосрочным контрактам. Независимое кино практически негде показывать.

— Неужели ваша супруга не может помочь? (жена Ллойда, Патрисия Кауфман, – глава управления кинематографии штата Нью-Йорк – О.С.)

— (Торжественным тоном). Она со мной не разговаривает, ей это запрещено. Ну, знаете, административный кодекс. Вообще, пока она занимает этот пост, она, можно сказать, и в браке со мной не состоит. Мы спим в разных помещениях. Но через ее сотрудников мы нашли симпатичное местечко в Баффало для съемок «Атаки куриных зомби». Мы с Пэт вложили в фильм собственные деньги. Правда, я ей сказал, что мы вкладываем в акции «Дженерал электрик».

— А ей нравятся ваши фильмы?

— Нравятся, но она все время говорит, что я захожу слишком далеко. Через десять лет после «Токсического мстителя» нас пригласили на премьеру фильма Ховарда Стерна — не меня, конечно, а Пэт. И что мы видим? Чистый юмор от «Тромы»: насчет какашек, пукания и прочего. Жена хохотала, а я напомнил ей о том, как она говорила, что мы зашли слишком далеко. Да и «Страшное кино» (Scary Movie) посмотрите, мы это все давным-давно изобрели и показали. Та-рантино – наш поклонник. В Каннах на пресс-конференции Grindhouse он говорил, как мы сильно на него повлияли. Японские и корейские мастера хоррора обожают нас, считая пионерами и классиками.

— Я посмотрел вашу фильмографию и удивился, как много больших звезд начинали у вас карьеру – Сэмюел Джексон, Кевин Костнер, Винсент д"Онофрио. Джон Эвилдсен, постановщик «Рокки», работал с вами. А вот почему вы отвергли Мадонну? Что там за история?

— Тогда она только что записала Like a Virgin. Майклу ни песня, ни она сама не понравились, и он отказал ей. Она пробовалась на роль «еврейско-американской принцессы» в нашем фильме «Первое возбуждение» (The First Turn On). Майкл сказал, что Мадонна никакая не принцесса, а скорее детройтская бабушка. И прогнал ее. А она так хотела у нас сниматься!

— Майкл, вы сейчас жалеете, что так вышло?

— (Майкл, после паузы). М-м-м, да.

— (К Кауфману) Вы учились в Йельском университете вместе с Джорджем Бушем-младшим?

— Да, мы были на одном курсе.

— Почему бы вам не снять ужастик о его выдающихся способностях?

— Помню, он еще первокурсником шнырял по кампусу в поисках оружия массового уничтожения. Несомненно, Буш — самый выдающийся американский президент после Авраама Линкольна. Я вижу, вы войну в Ираке горячо поддерживаете, да? Операция «Подкрепление» (surge) блистательна, верно? (хохочет).

— Вы в свободное время, я знаю, книжки пишете..

— Да, я три книги написал, но знаменитым писателем не стал. «Нью-Йорк таймс» ни строчкой не упомянула ни одну из них. Ни строчкой! Для них мы, старейшая независимая кинокомпания в Нью-Йорке, выпустившая сто фильмов, имеющая собственное здание, просто не существуем. Такой вот информационный террор. Как при Сталине в России. Нас занесли в черный список. Фес-тиваль в Трайбеке призван помогать нью-йорскому кино, так? Они ни один наш фильм не показали! У нас проходят ретроспективы в Токио, Париже и Москве, но не дома. HBO нас не показывает. Зато показывает крутую порнуху, всякие документалки о публичных домах Невады. Но наш мюзикл «Каннибал» и «Токсического мстителя-4» отвергли.

— Это что, сговор?

— Сговор. Они хотят нас сожрать, уничтожить. Они платят 6 млн долларов за мусорное кино от «мейджоров». А нам предлагают 6 тысяч. Нас хотят вытолкать из бизнеса.

— Но ваш герой Токси стал очень популярным — вы, наверное, на мерчандайзинге хорошо зарабатываете?

— Да, у нашего славного Токси сотни тысяч поклонников по всей стране, и в мире тоже — в Корее, например. Мы проводим ежегодный кинофест Tromadance в Парк-сити в Юте, куда приезжают тысячи наших поклонников.

— Вы вегетарианец?

— Да. Я ем рыбу. И человеческую плоть.

— Как это совмещается с вегетарианством?

— Человечина почти как рыба. И как овощи. Гитлер был вегетарианцем, между прочим. Я стал вегетарианцем, потому что мне стало жалко животных, а не из-за опасений за свое здоровье.

— А люди заслуживают, чтобы их в ваших фильмах рвали на части?

— Ну это же кино, карикатуры. Все насилие у нас с юмором. Это не как в «Крепком орешке», где все по-настоящему.

— Ну, там тоже все не по-настоящему.

— Нет, очень реалистично. Боксерский матч куда более жесток, чем любой из наших фильмов. Я бы вообще запретил бокс. Он отвратителен.

— Многие считают, что фильмы «Тромы» провоцируют насилие в обществе.

— Чушь! Что, геноцид в Судане начался из-за того, что арабы фильмов «Тромы» насмотрелись? Они вообще кино не смотрят! Они Коран читают! А другие — Библию. А потом идут в крестовые походы разные. Наши фанаты, как правило, очень культурные и образованные люди. Идеалисты. Никто не доказал, что насилие в кино способствует росту насилия в обществе; что любители порно чаще совершают сексуальные преступления. Другое дело – педофилия. Тут я за самые суровые наказания.

(с) Новое Русское Слово