Зачем столпились у дверей
Недетской памяти моей
Слепые загнанные люди...
Огонь сжирал десятки судеб,
Но разве появился тот,
Кто на себя всё зло возьмёт?

Эти стихи вошли в сборник «Черновик», который был издан в 1984 году, когда маленькой поэтессе было 9 лет. Вступительное слово к этой книге написал Евгений Евтушенко. Но обо всём по порядку.

Ника Георгиевна Турбина родилась 17 декабря 1974 года в Ялте. В 4 года она из-за астмы не спала по ночам. Дежурившие у постели мама и бабушка начали замечать, что Ника говорит стихами. Она просила их записывать. Сама девочка говорила, что как будто другой человек говорит через неё. Некоторые считали, что стихи пишет не Ника, а кто-то взрослый, некоторые же видели в ней дух какого-нибудь умершего поэта…

Через какое-то время накопилось достаточно много стихов. В ялтинском доме дедушки Ники Анатолия Никаноркина, известного крымского писателя, собирались литераторы, приезжавшие из Москвы на отдых. Мама Ники просила их помочь напечатать дочкины стихи в столице. Друзья возражали, что психика у ребёнка ещё не окрепла, а мировоззрение уже такое мрачное… Но вскоре в центральных изданиях появляются стихи Ники.

После первого сборника стихов, который был переведён на 12 языков, начались гастроли по всему миру. Она выходила на сцену перед огромными залами, маленький серьёзный ребёнок, читающий недетские стихи. В 1985 году в Венеции Нике вручили престижную поэтическую премию – «Золотого льва», которой до неё из советских поэтов была удостоена только Анна Ахматова. Чтобы проверить, золотой ли лев на самом деле, Ника тут же отколотила ему лапы – лев был гипсовым.

Спустя некоторое время мама Ники, Майя Анатольевна, выходит замуж во второй раз. Рождается Маша. В семье начинаются конфликты, Ника ревнует к маленькой сестре и требует внимания. Её отправляют учиться в Москву. По другой версии, Ника сама уходит из дома. В 16 лет Ника уезжает учиться в Швейцарию. Её пригласил 76-летний швейцарский профессор, который уже давно приметил девочку. Ника выходит за него замуж, но от скуки начинает пить, и в 19 лет возвращается в Москву. Она уже давно не выступала на публике.

В 1994 году в Московский институт культуры Нику приняли без экзаменов. Курс вела Алёна Галич, ставшая её любимой учительницей и близкой подругой. В дальнейшем она не один раз выручала Нику в разных ситуациях. Но отучить её от пагубной привычки – выпивки – Алёна Галич так и не смогла. В ночь с 13 на 14 мая 1997 года Ника Турбина бросилась из окна пятого этажа, сломав себе позвоночник, оба предплечья и разбив тазовые кости.

После этого случая Алёна Галич твёрдо решила организовать Нике серьёзное лечение. Ещё в детстве, когда Нику возили по всему миру, американские врачи говорили, что при такой нагрузке ребёнку необходимы консультации психолога. Но в СССР это считалось ненужной роскошью. Когда Галич смогла договориться с американской клиникой, мама неожиданно увезла Нику в Ялту. Там у неё случились припадки, было и посещение психиатрической лечебницы…

Ника не любила жить одна. Вернувшись в Москву, она жила с Сашей, актёром одного из московских театров. Он тоже много пил. 11 мая 2002 года они были в гостях у подруги Инны. В какой-то момент Ника осталась одна, ожидая возвращения друзей. Она сидела на подоконнике, свесив ноги. Говорят, она упала случайно и даже звала на помощь. Но второе падение с пятого этажа оказалось смертельным.

Кремацией распоряжался Саша. В последний путь Нику, при жизни так боявшуюся одиночества, сопровождали семья Алёны Галич и какие-то люди бомжеватого вида. Чтобы Нику отпели, милиция дала письменное подтверждение о том, что её гибель не была самоубийством. Алёна Галич добилась, чтобы прах её ученицы захоронили на Ваганьковском кладбище.

Повзрослев, юная поэтесса оказалась никому не нужной

Ещё ребёнком Ника Турбина писала:

Я – полынь-трава,
Горечь на губах,
Горечь на словах,
Я – полынь-трава...
И над степью стон.
Ветром окружён,
Тонок стебелёк,
Переломлен он...
Болью рождена
Горькая слеза.
В землю упадёт –
Я – полынь-трава…

Собака сидит на цепи.
И горе, страданье
В болящих глазах.
И сердце собачье кричит:
"Я - человек!" -
"Ну, милый, ну, серый,
Страдаешь ты болью и сердцем.
Нет друга у тебя,
Никто тебе не поможет". -
"Пусть лучше я умру.
Умру, погибну от тоски,
О, друг!
Приди, спаси от смерти.
Дай руку,
Уведи к друзьям.
Приди, миг радости и счастья".
... Проснулась утром я,
А солнце стоит
В глазах погибшей
От тоски собаки.
(1980)

Вы умеете пальцами слушать дождь?
Это просто.
Дотроньтесь рукой до коры дерева,
И она задрожит под вашими пальцами,
Как мокрый конь.
Дотроньтесь рукой
До оконного стекла ночью,
Вы слышите?
Оно боится дождя,
Но оно должно охранять меня
От мокрых капель.
Я поглажу капли пальцами
Через стекло.
Дождь!..
Дверь, послушай, дверь,
Отпусти меня!
Улица полна звона ручьев,
Я хочу пальцами услышать дождь,
Чтобы потом написать музыку.
(1981)

День рождения

Нечаянно я забыла
День рожденья своего.
А может быть, нарочно не хочу
Я часовую стрелку повернуть
Обратно в детство.
Боюсь я потерять
Ту тайну жизни,
Что бережно мне
Отдавали люди,
Забыв себя...
Сломав цветок,
Не вырастишь его.
Убив ручей,
Воды ты не напьешься,
Я семь ступеней
Жизни прохожу,
Но не могу понять,
Которая из них -
Мой день рожденья.
(1981)

Убаюкайте меня, укачайте
И укройте потеплей одеялом.
Колыбельной песней обманите,
Сны свои мне утром подарите.
Дни с картинками,
Где солнце голубее льда,
Под подушку утром положите.
Но не ждите, слышите,
Не ждите.
Детство убежало от меня.
(1982)

Не пишутся мои стихи,
Ни слова и ни строчки.
Разбросаны, как городки,
Все запятые, точки.
И день закончился без снов.
И ночь пройдет в потемках.
Ушли стихи, как тает лед
От солнца на пригорке.
Но трудно мне дышать без слов
Все улицы узки.
Искать я пробую слова -
Дороги коротки.
Все перепутаны пути,
Дождями рифмы смыты.
И даже буквы в букваре
Все мною позабыты.
Не пишутся мои стихи,
Нет больше боли и тоски.
(1981)

Воспоминанье

Я хочу с тобой одной
Посидеть у дома старого.
Дом стоит тот над рекой,
Что зовут Воспоминаньем.
След ноги твоей босой
Пахнет солнцем
Лета прошлого,
Где бродили мы с тобой
По траве, еще не кошенной.
Голубели небеса,
Исчезая за околицей,
И звенели голоса.
Вот и все,
Что мне запомнилось.
И отсчет всех дней
Подошел к концу.
Стаей птиц все дни
Собрались у ног.
Покормить их чем?
Не осталось строк...
(1983)

Кукла

Я, как сломанная кукла.
В грудь забыли
Вставить сердце
И оставили ненужной
В сумрачном углу.
Я, как сломанная кукла,
Только слышу, мне под утро
Тихо сон шепнул:
"Спи, родная, долго-долго.
Годы пролетят,
А когда проснешься,
Люди снова захотят
Взять на руки,
Убаюкать, просто поиграть,
И забьется твое сердце..."
Только страшно ждать.
(1983)

Раненая птица

Пожалейте меня, отпустите.
Крылья раненые не вяжите,
Я уже не лечу.
Голос мой оборвался болью,
Голос мой превратился в рану.
Я уже не кричу.
Помогите мне, подождите!
Осень.
Птицы летят на юг.
Только сердце сожмется страхом,
Одиночество - смерти друг.
(1983)

Я ночь люблю за одиночество,
Когда с собой наедине
Я говорю о том, что хочется
И так не хочется судьбе.
Могу я думать о несбыточном,
О том, что ночи нет конца.
И можно верить в дни счастливые,
И плакать можно без конца.
Не надо слушать слов укора
И глаз тревожных острие
Не надо прикрывать рукою,
Когда становится темно.
(1982)

Каждый человек
Ищет свой путь.
Но все равно
Попадет на ту дорогу,
По краям которой
Стоят жизнь и смерть.
Я бы дольше
Хотела идти
По той стороне,
Где не заходит солнце.
Но за днем
Всегда наступает ночь,
Поэтому
Я ищу тропинки.
(1983)

Стихи мои
Похожи на клубок цветных.
Запутанных ребенком ниток.
Я утром их стараюсь разобрать
В отдельные красивые клубочки.
Но к вечеру.
Какая ерунда!
И пол, и стены, улицы, дома -
Все перепутано.
Слова похожи
На длинное цветное покрывало.
Нет,
На дорогу,
По которой мне предстоит
Катить клубок, свой век...
Так пусть запутает ребенок нити,
Нельзя идти одним прямым путем.
И цветом одним нельзя
Заполнить целый мир.
Пусть радугой окажутся слова.
(1985-1987)

ДОЖДЬ. НОЧЬ. РАЗБИТОЕ ОКНО.
Дождь. Ночь. Разбитое окно.
И осколки стекла застряли в воздухе,
Как листья, не подхваченные ветром.
Вдруг звон. Точно так
Обрывается жизнь человека.


ВОСПОМИНАНИЕ.
Я хочу с тобой одной
Посидеть у дома старого.
Дом стоит тот над рекой,
Что зовут Воспоминанием.
След ноги твоей босой
Пахнет солнцем лета прошлого,
Где бродили мы с тобой
По траве, ещё не скошенной...
Голубели небеса,
Исчезая за околицей,
И звенели голоса...
Вот и всё, что нам запомнилось...
И отсчёт всех дней
Подошёл к концу,
Стаи птиц - все дни -
Собрались у ног...
Покормить их чем?
Не осталось строк

ЧУЖИЕ ОКНА.
Чужие окна, немое кино,
Темно на улице, в кадре светло...
Молча кричит ребёнок - не я его качаю,
Бьётся посуда к счастью - не я его получаю.
И в зале полно безбилетных,
На этом сеансе - молчанье...
Моё окно - звуковое.
Подёрнуты стёкла печалью

ЕЛЕНЕ КАМБУРОВОЙ.
Три кровавые слезы, три тюльпана...
Молча женщина сидит. От дурмана
Закружилась голова, сжалось сердце -
Три тюльпана получила ты в наследство...
Только ветер прошумел - быть им ложью.
Но глаза твои кричат - "Быть не может!"
Три кровавые слезы - облетели.
Молча женщина сидит. Им - не веря.

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ СЛЕЗИНОК.
Четырнадцать слезинок на моей щеке
Четырнадцать дождинок на мокром стекле.
Уедешь - не уедешь, гадай - не гадай,
Отвернёшься к двери - прощай, прощай..
Прощайте, ожиданье - не разомкнуть нам рук,
Я не люблю прощаний - тревоги круг.
И будет боль от встречи, которой не бывать -
Четырнадцать слезинок… Прошу не забывать.

ЧТО ОСТАНЕТСЯ ПОСЛЕ МЕНЯ.
Что останется после меня,
Добрый свет глаз или вечная тьма?
Леса ли ропот, шёпот волны,
Или жестокая поступь войны?
Неужели я подожгу свой дом,
Сад, который с таким трудом
Рос на склоне заснеженных гор
Я растопчу, как трусливый вор?
Ужас, застывший в глазах людей
Будет вечной дорогой моей?
Оглянусь на прошедший день -
Правда там или злобы тень?
Каждый хочет оставить светлый след
Отчего же тогда столько чёрных бед?
Что останется после тебя,
Человечество, с этого дня?

ХМУРОЕ УТРО.
Хмурое утро с холодным дождём.
Горько вдвоём.
Лампочка днём отливает бедой.
К двери идёшь - я за тобой.
Снять позабыли пластинку ночи -
Вот отчего путь к разлуке короче

ОНА - ЕГО ВДОХНОВЕНИЕ.
Она - его вдохновение,
Её слеза - его стихотворение.
Над городом гром, ей страшно...
Он говорит - как прекрасно,
Что можно увидеть чужую беду -
К новой строфе я путь найду

мне кажется, она тоже мучалась. Дар даром, а работа работой. И очень может статся, что Вы тоже выходите на "трак". Не отдавая себе в этом отчёта. Ника ведь тоже могла не всегда отличать "траковые" вещи от мёртвых.

IMXO.