Веня Д'ркин - второе имя Александра Михайловича Литвинова - Поэта, Музыканта, Художника и Автора замечательных сказок, трижды лауреата фестиваля "Оскольская Лира". Его помнят и любят в Москве, Воронеже, Белгороде, Старом Осколе, Харькове, Донецке, Луганске... Манера пения, необычный для исполнителей авторской песни стиль стихосложения, незаурядные актерские способности, демонстрируемые во время концертных программ - все это живо выделяет его среди остальных музыкантов.
Творчество Вени Д'ркина находится на стыке акустического рока и авторской песни. По мнению многих музыкальных критиков, он один из самых ярких рок-авторов 90-х годов. В его творчестве простые слова сплетаются в причудливые узоры, а музыка неразделима с исполнителем и исходит не только из гитары, но и из странных жестов и непонятных взглядов.

Родился Веня 11 июня 1970 года в городе Свердловске Луганской области. Учился в школе N 18 г. Свердловска. С 7 лет Веня начинает писать стихи, с 12 лет - рисовать и писать маслом картины, с 14 лет - руководить школьным ВИА. Тогда же он научился играть на гитаре и уже до конца жизни не выпускал ее из рук.
После окончания школы Веня Д'ркин поступает в Рижское военно-политическое училище, но из-за травмы ноги не может его закончить. Поступает в Донецкий политехнический институт, но в 1991-м году переводится в Луганский сельскохозяйственный институт.

За свою жизнь он менял не только учебные заведения. Кем ему только не приходилось быть: и художником, и комбайнером, и водителем, и слесарем, и сторожем, и даже учителем физики!
В начале 90-х годов его песни стали приобретать определенную популярность среди окружавших его людей. Среди знакомых Вени было очень много творческих личностей - например, известный всем Сергей "Чиж" Чиграков. Некая известность к Вене Д`ркину приходит в 1994 году - когда он становится лауреатом фестиваля поэзии и поэтической песни "Оскольская Лира".
Лауреатом этого же фестиваля он становится и в 95-м и 96-м годах, и именно на этом фестивале родилось имя Веня Д`ркин, под которым он вошел в историю. Существует несколько версий того, как это произошло. Одна из версий выглядела так: на фестивале к Вене подбегает какая-то суровая женщина и, моргая злобными глазами, спрашивает его имя. Смутившись Веня ответил "паролем" из одной местной шутки, дескать, я -еня Д`ркин, из Максютовки, ничего не подозревая. В итоге он стал лауреатом, как -"Веня Д'ркин из Максютовки".
Другая версия заключается в том, что молодой автор решил подшутить над приятелем, носившим прозвище "Дыркин", и записался в очередь на концерт под его именем. Когда же из динамиков разнеслось: "Выступает Вениамин Дыркин из Максютовки!" - отступать было уже поздно. В дальнейшем в его псевдониме букву "ы" сменил заимствованный у французов апостроф.

В 1996 году Вене надоело, что его песни знают только 20-30 его друзей, с которыми он ежедневно встречается, и отправляется покорять Москву. В Москве он почти никого не знает. В записной книжке Вени было несколько верных "вписочных" телефонов, но к ним как назло никто не подходит. Так, ни до кого не дозвонившись, Веня садится на поезд и отправляется в Питер. Из Питера он дозванивается в Москву до театра "Перекресток" - Виктору Луферову и договаривается, что он будет жить там, заодно подрабатывать рабочим сцены.
Тогда у Вени Д'ркина появился шанс познакомиться с людьми, которые вращаются в кругах, интересующихся авторской песней и смежными направлениями. В "Перекрестке" он работает некоторое время, знакомится, в частности, с Геннадием Жуковым - автором-исполнителем из Ростова-на-Дону. Они даже готовят совместную программу и выступают на нескольких концертных площадках в Москве. Заодно Веня начинает представлять широкой аудитории свои песни. Однако, не имея ни связей в сфере шоу-бизнеса, ни большого желания туда проникать, ни особых контактов с рок-тусовкой, через несколько месяцев возвращается домой.
Все последующие визиты Д'ркина в Москву уместнее было бы назвать наскоками. Приехал, поговорил с парой людей и уехал. А по Москве уже ходили кассеты, и появилась первая, пока еще подпольная слава.
В конце 1996 года он при помощи студии "Остров" записывает альбом "Крышкин дом" - по сей день, считающейся, одной из лучших записей Вени Д'ркина. После этого был записан студийный альбом с аранжировками "Все будет хорошо!" - впоследствии самим автором признанный совершенно неудачным.
В 97-м году Веня Д'ркин участвует в нескольких концертах в городе Москве, в том числе в праздновании 850-летия Москвы, а также ездит по городам Подмосковья. С ним начинают играть разные музыканты. Одним, из которых становится - скрипачка Вероника Беляева. Таким образом, рождается так называемый "Д'ркин-бэнд". Это название впервые прозвучало на Воронежском Фестивале, и последовавшими за ним несколькими концертами.

За десять лет (1989 - 1999) Веня Д'ркин написал около полутора сотен песен; далеко не все они есть в качественной записи, кое-что могло быть, и не записано вообще - сейчас его друзья по крохам собирают фонограммы.
У Вени Д'ркина не было никаких радиоротаций и видеоклипов - только любительские записи любительской камерой на чьих-то квартирах и ни одной прижизненной пластинки.
В 98-м году он записал альбом "Live in Voronezh". К сожалению, тяжелая болезнь нарушила его дальнейшие творческие планы.
Заболел Александр Литвинов еще в августе 1997. Диагноз был поставлен только месяца через два. Лимфогранулематоз, злокачественное поражение лимфы. За несколько месяцев до начала болезни Д*ркин написал несколько песен, в которых слишком уж прямым текстом речь шла о неизлечимой болезни, о смерти.

...Мой самолет был болен, тяжело болен,
Неизлечимо болен пароходиком в море.
Мой самолетик помер, насовсем помер,
Он умирал долго от пароходика в море...
/"Самолетик" 1997/

Последняя фонограмма, записанная Веней (февраль 1999) - музыкальная пьеса-сказка под названием "Тае Зори". В сюжетную ткань сказки, которой не суждено было стать законченным произведением, Д'ркин вплетал собственное ожидание смерти. Последние фрагменты черновой записи этой сказки - песни "Чай", "Ничего не случилось", "Письма" выбиваются и по сюжету, и по интонации, и по стилю из романтической зарисовки-фэнтэзи a la Толкиен, перерастая в исповедь умирающего человека.

В июле 1999-го его перевезли из Луганска в Московский Гематологический Центр. Там был поставлен новый диагноз - лимфосаркома. Теперь уже трудно сказать, был ли ошибочным первый диагноз, или во время болезни произошло перерождение раковых клеток.
21 августа 1999 года в 7 часов вечера Александр Михайлович Литвинов умер. 24 августа его похоронили на городском кладбище в Свердловске.

Некоторые тексты

Девочка с флейтой.
Молчи, тебя просто нет.

Я тебя выдумал сам.

Ты - звон золотых монет,

Ими полон пустой карман.

С тобой тепло и светло,

С тобой я сыт и свят.

И искренне, всем назло,

Ты веришь, что я богат.

Молчи, тебя просто нет.
Ты - не больше, чем дым.

Дым от моих сигарет,

Дешевых "Ватр" и "Прим"...

Девочка с флейтой.

Странно, но все равно
Я верю, что ты рядом со мной.
Даже слышу твое тепло
И коснуться могу рукой.

Ты хочешь уйти? Постой!
Что мне нужно еще?
Миг восхититься тобой,
Пока пальцы не опечет.

Уходишь? Уже рассвет...
Если что, ты найдешь меня здесь.
Приходи какой тебя нет,
И какая ты есть,
Девочка с флейтой.

Спасибо за то, что ты есть.

И как волшебник, я желаю тебе,

Я дарю тебе -

Пусть рядом всегда будет Моцарт,

Пусть рядом всегда будет флейта,

Оле Лукойе, любимая кукла и лето,

И синее небо,

И тысячи всяких чудес...

Маленькая королева с небес.

и конечно же сказки:

Сказка про тараканчиков - Нажмите для просмотра прикрепленного файла
Пыль тысяч городов - Нажмите для просмотра прикрепленного файла
с новым годом - Нажмите для просмотра прикрепленного файла
Тае Зори - Нажмите для просмотра прикрепленного файла

Кошка

Мне сегодня прольется
Белой кошке в оконце,
Лучик бисера пыли,
Доброе утро.
Мне сегодня воздастся
Три ступеньки от царства,
Три подковки от Сивки,
Три копытца от братца,
Три попытки вернуться,
Две попытки остаться.

С вечера полоумна,
Вокзал немноголюдный,
Прощай мое детство.
А с утра безголова
От короткого слова
На стекле электрички.

Мне по ранней дорожке
До беззубой старушки.
Пауки в паутинке
Шолом алейхем.

Преисполнена граций
С бересты колесница,
Я не синяя птица
В три погибели гнуться,
Я хочу улыбаться
Чтобы не разминуться.

И что сегодня Джа даст нам
Станет горьким лекарством
С песней по жизни.
И чего мне стрематься
Белой кошке в окрошке,
Парус надежды.

Нажмите для просмотра прикрепленного файлаНажмите для просмотра прикрепленного файлаНажмите для просмотра прикрепленного файлаНажмите для просмотра прикрепленного файла
Нажмите для просмотра прикрепленного файлаНажмите для просмотра прикрепленного файла

ОДИНОКИМ

Одиноким - одиноко, вьюга только да осока.
И дорога не подруга - однонога, однорука.
Не дорога, а дорожка от порога до окошка.
Одиноко от печали - не ругали, не прощали.
Мне не надо, ради Бога, ни заката, ни восхода.
Мне бы снова хоть немного, хоть бы слово от порога

Рама харе

Я смотрел как мой дом
Пожирался огнем
Как потом ветер злой в поле пепел унес
Я сижу и курю над потухшим костром
То ли дым от костра то ли дым папирос

Вместе с ветром умолк
Умирающий волк
Крик тропических птиц шум далеких лесов
Лишь чуть слышно одежды колышется шелк -
Это трепет пожаром напуганных сов

Рама Харе
Рубаха-парень
Давай с нами
Двенадцать глотков в стакане
Леди под боком
Леди на мутном экране
Когда пала роса
Видел старца и пса
Да не лапа у пса но людская ладонь
У обоих веками томились глаза
Оба были щедры восхваляя огонь

У времени два пути
Я не знаю какой из них вспять
Но если его не найти
Нам нечего станет терять
Вчера я молился на всех
Но всем на меня наплевать
Сегодня коленями в снег -
Молюсь на последнюю блядь

Рама Харе!


Нибелунг
Мертвенный пепел лун в трауре неба,

Перхотью буквы звезд - мое имя,

Чтобы его прочесть столько верст.


Нибелунг, ничего у тебя не выйдет -

кошка сдохла, хвост облез.

И никто эту кровь нe выпьет, и никто

ее плоть не съест.


Ждешь? Врешь! В руках синдромная

дрожь. Пьешь? Что ж...

На то и солнечный день раскис

в квадрате окна.

И твоя мама больна, и твоя мама одна.

Утешься собственным сном, где я -

рябиной за окном.


Вольному руки греть в пламени танго,

Я заклинаю пить воды Конго,

Чтобы пожар отмыть - петь да петь.


Нибелунг, это палит костры туземка -

бронзовая самка гну.

И ты в клетке ее так крепко, что

не поймешь, почему...

"Весна" - похмельный сладко мурчит бес сна.
Вчера была тарида, сегодня в горле блесна.

Твое вино не беда, когда вина не ясна.
Еще одним серым днем на кухне с грязным столом,
Где я - рябиной за окном.

В памяти млечных рун - смерти и корни.
В рунах движения зла в миокарде,
Чтобы его простить - два крыла.

Нибелунг, это плавит твой воск конвектор -
Перья крыльев вмерзли в сталь.
Память в трубы уносит ветром... Улетай! Улетай!

Семь бед - один ответ - Бога нет как нет,
Где на столе будет гроб, там на столе будет спирт.
Где за столом кто-то пьет, там под столом кто-то спит.
Где человеческий лом присыпан хлоркой и льдом -
Там я - рябиной за окном.


На море-океане, на острове Буяне,

На полой поляне светит месяц ясный на осинов пень.

Около того пня ходит волк зубатый,

У него на зубах весь скот рогатый.

Месяц-месяц, золотые рожки, притупи ножи,

Расплавь пули, измочаль дубины,

Напусти страху на зверя и на человека,

Чтобы они волка серого не брали

И шкуры серой бы с него не драли


Фома.

Жил дружок Фома - жалкий выродок,

Сын троих отцов да пяти сирен;

Бледной поросли - светлым образом,

А под куполом - грязным пугалом.


Выйди, милая, под его окно

В клятом саване прокаженного

Прозвени Фоме колокольчиком,

Угости Фому спелым яблочком.


По болоту лица - два болотных огня,

В глазах - благая весть, ряской по коре сыпь.

А Купалова песнь - до осинова пня...


Шел за хутором, ночка темная,

В белой простыни, глаза выколол.

Весь с вопросами, соком клюквенным

Губы выпачкал, волком песню выл.


Сколько Фомку не грей, а душа не легла.

В шкуре волка теплей, чем в тулупе козла.

Ах, купалова песнь, довела-довела...


Псами хаянный, псами порванный,

Смолой политый, в перья вывалян,

Сыпал искрами, разносил собой

В очаге огонь воплем пламенным.


Ano Dominie
Я пойман в поле голым
Мой волк убит дуплетом
Мои сова и ворон
Где вас искать не знаю

Пылью играются лучики
Ano Dominie
Я быть слепым не наученный
Журавль в небе
Я слышу в коридоре
Слепые санитары уже идут за мною
Им вирой - гнутый сольди
Они едят друг друга
Когда им станет мало
Они полезут в небо

Я - зайчик солнечный Начали
Ano Dominie
Я не умею быть схваченным -
Журавль в небе
Когда ты станешь тифом
Когда я стану оспой
Мы выйдем ранним утром
Благословлять рунины

Листики вырваны сложены
Ano Dominie
Тенями на небо брошены
Журавли в небе


Убейте, дайте мне тишину!
Распили мой череп и поставь его на пол,
Стряхивай пепел в пустые глазницы.
А я буду смотреть, как ты склоняешь к измене
Чужую жену...

Убейте, дайте мне тишину!
Убейте.

Небо уставов и море инструкций,
В сторону шаг, как попытка бежать.
Убейте, разорвите на части, отдайте на кухню...

Пусть я буду мясом, сегодня диета -
Сегодня бифштекс из певца и поэта...
Убейте!

Меня кто-то вилкой отделит от спагетти -
Вам даже мясо мое не в кайф...
Тогда повесьте на крест мое тело
И делайте вид, что нету вам дела,
Убейте, дайте мне рай...

Полная власть у некомпетентных,
В сторону шаг, как попытка бежать...
Убейте!

Облокотясь на подоконник
Кто-то счастливый глянет в окно,
А на улицах темных насилует гопник
Малолетку-весну...

Убейте, дайте мне тишину...
Убейте!

Брось меня в топку своего паровоза,
Пусть перемешаюсь я с черным углем...
А мне наплевать на все ваши угрозы о смерти...

Убейте! Тогда заживем...
Убейте.


УЛЕТАЕМ!
В досках шальные гвозди,
Визгом дурные вести,
Розданы розги.
Брызги извлечь из песни...

Была бы любовь да так,
Чтобы кровь от нее стыла...
Дык, нет - мир не спасла красота!
Мир не спасает пиво...

Дунул Губа не в ту степь -
Глаза песком облезьте.
Вчера нашли в капусте,
Сегодня нашли в подъезде...

И что теперь здесь удержит
Упряжь лесных оленей?
Последней умрет надежда,

Надежда на хлебного волка
В стогу последнем...

Эники-беники, мы улетаем.
Навеки, на венике, веки смываем.
Знаем, мы знаем -
Не вспомнится, не ищется...

Так стоит ли слать приветы
С обратной стороны солнца?...


С СОКОМ ГОРЬКОГО АИРА

С соком горького аира тело шепоты впитало.
Все пути ведут в начало, ты дошел до края мира.
В точке между "есть" и "нету" миг без ночи и без утра.
Богомолом, пустоцветом.

Если выйдешь из начала - станет время изменений.
Самой чистоты кристалла хватит, чтоб родиться тени.
Первый шаг сминает травы и тогда роса, от боли,
Станет каплями отравы.

Спать забыл, смыкая веки, остудил себя под утро
В остановленные реки - руки скрученные в мудру.
И у ног седые змеи счет ведут чужим дорогам.
Только им мешать не смею...

Кем-то высечен из камня, кем-то сотканный из ветра,
Тоньше самой тонкой ткани. Светел и невидим.


ЭПИЛОГ
Воля, что неволя, что вой в поле..
Во, бля! Понесло за порог, за ворота, за околицу - на болота.
Эпилог. Задерни зеркала черным бархатом
Впрок. А счастье по чужим векселям, видит бог.

Мимо суетливых дорог,
Мимо неосмысленных дат.
Мимо одиноких всех нас
Лежит камень и под него не течет.

Дай нам! Дай нам даунам ум...
Ом Мани Падме Хум.
Без ума нам туман, ни до бога,
Ни до города не дорога дорога.
Туманом, где в тумане мы все без лиц от ума.
Погладит по соленым щекам белый день.

Мимо непременной стены,
Мимо на стене зеркала.
Мимо послезавтрашних дел
Узелками твой город, проклятый мной

ТиБиБо
)
Кукла с оскаленным ртом,
С острыми зубами,
Я люблю свою куклу.
Я с ней игрался в раннем детстве,
Я ее резал ножом на кухне,

Я ей ломал руки ноги
И выкалывал
Красные глаза иголкой.
Я ей вырывал ноздри, ногти
И вешал в ванной на бельевой веревке.

Ти Би Бо,
Потерпи немножко,
Неотложка в пути.
Ти
Би
Бо
Кукольная любовь моя,
Кукольной жизни рознь. Кавалер Орденов Невинной Крови,
С ним походная кухня:
Щипчики, скальпели, зажимчики,
А ты сегодня будешь моей раненой куклой.

Раз два три я - доктор Ти
БиБо, а что у нас
Внутри, ну-ка?!
Четыре, пять, шесть, и ты внутри такой же
Как и все. Фу! Скука!

Ти
Би
Бо
Не кричи напрасно,
Просто здравствуй еще один.
Ти
Би
Бо
Кукольная любовь моя,
Кукольной жизни рознь.

Раз два три
четыре пять шесть,
Я - Ти Би Бо,
хочу вас всех съесть.