ПОКОЙ УМЕРШИХ.
Я сидел в небольшой каменной нише. И что я тут делаю? Мне страшно(есть чуть-чуть), холодно и голодно, и очень хочется спать. И ради чего я подвергаю себя таким испытаниям?
Во всем виноват азарт. Наш фамильный бич.
Никогда не верил в привидения. Даже когда был маленьким. Мама считала, что каждый нормальный ребенок должен бояться темноты. Я не боялся. И мама называла меня уникальным.
Легенды о призраках замка Левинкорг были, наверное, древнее самого замка. Сколько неупокоенных душ бродили по длинным темным корридорам не знал никто. От нескольких десятков до нескольких сотен. Да, история Левинкорга была страшна и кровава.
Ну не верил я во всю эту ерунду. О чем вчера и заявил Ноутилу, огромному любителю таинственных историй. Он часами мог рассказывать о последнем дне юной графини фон Левинкорг, или о ее внучке, полоумной Гариде, убившей собственных детей. Наслушался всего этого от деда, и теперь с собственными подробностями передает другим, при случае и без него.
Мои слова задели Наутила. Он начал приводить десятки свидетельств и доказательств, но примолк после резонного замечания, что сам то он не видел ни одного привидения. А потом вдруг выдал:
- А как ты можешь говорить, что их не существует, если их не видел?
Умнее фразу составить Наутил не смог. Но мысль была ясна: чтобы доказать, что в огороде нет камня, надо туда пойти и увидеть, что его действительно там нет.
И мы поспорили, что я просижу всю ночь в самых дальних корридорах замка и не увижу ни одного призрака. Глупо, конечно. Я ведь могу и не сказать, что что-нибудь увижу. Но расчет Наутила состоял в том, чтобы я испугался и отказался от спора, тем самым доказав его правоту. Недождешся.
Сначала я решил всю ночь продрыхнуть. Но это оказалось не таким уж простым делом: здесь было очень холодно. Я сидел, обхватив колени руками, и пытался согреться. И проклинал Наутила в купе со своим азартом и инстинктом спорщика.
На какое-то время я все-таки задремал. Проснулся от того, что тяжелая портьера, закрывающая мое убежище, легонько шелохнулась. Первая мысль - я ее сам задел. Но я ее не касался, а она шелохнулась еще раз. Волосы на голове зашевелились.
Аккуратно, лишь бы не издать ни звука, я выглянул в коридор. Была глубокая ночь, и не видно было ни зги. Я уже хотел спокойно вернуться на место, когда из за поворота, метрах в десяти от меня, выплыло...
Теперь волосы на моей голове не просто шевелились. Такое впечатление, что скальп хочет убежать.
Из-за поворота выплыло самое натуральное привидение: прозрачный и светящийся силуэт женщины в белых одеждах. Открыв рот я смотрел, как призрак проплыл мимо меня и исчез в конце корридора, на винтовой лестнице.
Наверное, я так бы и сидел, уставившись в след...кого? юной графини, или сумасшедшей Гариды? или еще кого? если бы из-за того же угла не вынырнула еще одна белая фигура. На этот раз мужская.
Мне даже не пришло в голову спрятаться. Но моя персона, похоже, призрака не интересовала. Он меланхолично проследовал в том же направлении, что и дама.
Привидения шли одно за другим. Они появлялись из смежных коридоров, из дверей в комнаты, или прямо из стен. И путь их лежал к винтовой лестнице, ведущей в подвал.
Все-таки я набрался смелости и двинулся за каким-то мальцом, тоже, ясное дело, в белом.
Лестницы, переходы, тоннели. Я петлял по лабиринту замка, боясь заблудиться, и думал, что архитектора стоило бы повесить за такую планировку. Впрочем, с ним, очень может быть, так и поступили, и он вместе с другими бродит где-то здесь.
Я упустил момент, когда выскочил в большой овальный зал.
И был не в силах пошевелиться. В кромешной темноте, разделившись на пары, в вальсе кружились светящиеся призраки. Десятки пар. Я смотрел на этот мистический бал, и по моему телу бежали мурашки.
Ничего я наутро Наутилу не рассказал. Конечно, он не поверил. Но проверять все равно не станет, струсит. А души умерших тревожить незачем. Они нашли покой, пусть не на том свете, так на этом.